Названия улицы, где расположена наша гостиница, никто не знает до сих пор. В Эфиопии названий улиц попросту нет, а, может быть, они и есть, но нигде и никак не обозначены, так же, как и номера домов, даже в Аддис-Абебе. Наши москвичи нарекли её Староконюшенный переулок, потому что на этой улице находится конюшня для лошадей и повозок местных извозчиков. Повозка эта называется “Гари-Гари”, и экзотическая поездка с видом на истёртый зад кобылы стоит одну быру. Соблазняться этой экзотикой не стоит – можно нахвататься блох, или, что гораздо хуже, лобковых вшей.
Жалко очень этих лошадок “Гари-Гари”. Износившихся или просто заболевших лошадей из конюшни выгоняют за ворота. Потом они сутками стоят на нашей улице недалеко от конюшни, в надежде, что хозяин их возьмёт назад и накормит. Они стоят под палящим Солнцем, низко опустив голову, все в струпьях и облепленные мухами. Голова с трудом выжидательно поднимается при каждом встречном. Смотреть в глаза этим истрёпанным конягам невозможно - они, полные боли и тоски, молят: - “Человек! Помоги мне. Ведь я так много на тебя работала”. Так заморенный источник заработка эфиопского биндюжника стоит до тех пор, пока полиция не выгонит её за город, в саванну. А там уже стаи гиен знают, как прекратить страдания несчастного собрата по животному миру.
Гиены в Эфиопии пользуются большим уважением, и это не удивительно, потому что они санитары. Раздавленную на дороге собаку или даже овцу не убирают. Ночью приходит стая гиен попировать. Узнать об этом нетрудно - местные псы поднимают заливистый дружный лай. Но гиен собаки боятся панически, поэтому тявкают только дворовые хозяйские, защищённые забором, а дворняги молча прячутся, какая куда сможет.
Выходить на улицу нашего городка, хоть она и считается центральной, особого желания никогда не возникает. Пыль, грязь, мусор, навозные кучи и толпы нищих - от сопливой, грязной и вдрызг оборванной детворы до дремуче-замшелых и таких же грязных и оборванных стариков. Нищих старух почти что нет. По всей видимости, они рано умирают. У бездомных девчонок путь один. Сначала побираться, а потом - в бордель. Вышвыривают их из этой жизни сифилис, и теперь ещё СПИД. У всех нищих своя зона деятельности. На нашей улице есть одна очень примечательная девчонка-нищенка. То ли её действительно так зовут, то ли наши нарекли – Файка. Она никогда не просит: - “Ю! Фазер! Мани!”, как остальные. Всех наших спецов откуда-то знает по именам. Забегает вперёд и, стоя на тротуаре, ждёт. Приветливо улыбается, склонив голову набок. Поравняешься: – “Алекс, привьет!”, и смотрит голодными глазёнками. Пройти мимо затруднительно. Как-то раз, не доходя до булочной лавки, я ей дал одну быру. Она метнулась в лавку, только лохмотья драненькой юбки замелькали. Выскакивает, и в каждой чумазой ручонке держит по маленькой булке. Одну протягивает: – “Алекс, тейк!”. Если что-то на улице покупаешь – она тут как тут. Помогает торговаться. А торговаться в Эфиопии надо обязательно – первоначальную цену заламывают раза в три большую, чем реальную. Файка периодически воздевает глаза к небу: - “Ноу, ноу! Ту мач!”. Если удачно сторговались, то весело начнёт пританцовывать и шлёпать в ладоши. Очень надеется, что и её не забудут - за хлопоты вознаградят бырой. От роду ей лет двенадцать. Скоро в проститутки. Судьба, наверное, ждёт такая же, как и у лошадок “Гари-гари”. Убереги её, Господи!
Местные нищие ночуют прямо здесь же, на улице. Просыпаются поздно. Утром по обочинам дорог лежат продолговатые тощие кульки, сооружённые из всевозможных тряпок. Рядом спят, прижавшись к кулькам, собаки. Кто-то уже встал и совершает утренний туалет – мочится тут же, возле тротуара, если он рядом с этой ночлежкой есть. Вообще-то, здесь эта процедура на виду у всех не считается чем-то постыдным. Ну, если надо человеку! Эфиопские дамы этого сословия тоже не особо стесняются прилюдно отправлять малую нужду организма, но это можно увидеть гораздо реже, наверное, оттого, что их просто меньше. Если честно, то я такое не раз видел и в России.
В Эфиопии вообще очень много схожего с Россией, по крайней мере, сегодняшней. Торгуют везде и всем, чем попало. На нашей улице, куда ни посмотришь, обязательно увидишь лавчонку, магазинчик, или просто уличного торговца, разложившего вокруг себя всякую мелочь – от спичек до наручных часов швейцарской фирмы “Омега”, сработанных в каком-нибудь китайском сарае. Торговцы эти молча мимо себя не пропустят: - “Мистер, купить!”. А ещё очень много всяких забегаловок-кофеен. Здесь тебе с низким поклоном подадут чашечку изумительного кофе стоимостью три быры. Вот где кардинальное отличие от России. Наши знатоки утверждают, что в Москве, в элитных ресторанах такой кофе стоит долларов десять, не меньше. Да и официант тебе его с поклоном не поднесёт. Эфиопия – это страна кофе. Почему-то об этом мало кто знает, но кофе по Миру пошёл именно из Эфиопии, из долины Каффа. Кофе для эфиопов предмет гордости и культа. Существует даже кофейная церемония, как у японцев с чаем, но гораздо попроще.
Не больше, чем нищих, но достаточно много на нашей улице пацанят - чистильщиков обуви. Те тоже мимо спокойно пройти тебе не дадут. Увидят тебя, и летят - кто откуда стаей навстречу, размахивая своим инструментарием: - “Мистер! Клин шуз!”. Но без работы они сидят редко. Основная их клиентура – сами эфиопы. Так и не понятно - это мода, традиция, или местный шик. Юный глянцевых дел мастер на корточках старательно надраивает туфли клиенту-соотечественнику, а тот с важным видом сидит, уткнувшись в газету, желательно на английском языке. Умеет он читать in English или нет – это уже не важно. Не важно даже, какова степень изношенности его штиблет. Главное, что на эти пять минут он стал господином.
В самом начале улицы, у центральной площади, висит большой плакат. На серой тряпке разноцветными буквами по-английски написано: “21-й век – это век цветных людей”. Ну что же, написать можно всё, что угодно.
Эфиопия, 2004г.
