Как я на КГБ работал было дело...
В 1967 году, сразу после школы я поступил в Рижское Высшее военное инженерно-авиационное училище имени Якова Алксниса. Обучение в училище началось с прохождения курса молодого бойца. 16 августа нас помыли в бане, переодели в курсантскую форму, выдали вещевые мешки, шинели и прочую военную мелочевку. Другими словами, нам выдали все, что выдают, когда отправляют на войну, кроме оружия. Вот в таком виде мы отправились пешим строем в лагерь, где нам предстояло пробыть две недели. Мы прошли не менее 15 километров и прибыли в палаточный лагерь.
И начались наши войсковые будни. Всевозможные занятия: по строевой подготовке, по физической подготовке и по разным другим «подготовкам» с объявлением тревог и бросанием взрывпакетов. По факту это было направлено на то, чтобы по команде «Отбой» мы, как подкошенные, падали на нары в палатках и засыпали мертвецким сном.
Однако будет неверным думать, что начальники думали только о приведении наших тел в хорошую физическую форму. Думали они и о наших душах. Правильно, как же можно без марксистско-ленинской подготовки. В один из дней, вместо послеобеденного отдыха нас (весь курс) собрали на живописной поляне и приказали расположиться полукругом, чтобы всем было хорошо слышно. На середину поляны вышли начальник курса и еще два человека. Начальник курса представил нам незнакомцев. Один из них оказался особистом нашего училища, другой — сотрудником особого отдела штаба Военного округа. Особист прочитал нам лекцию. Как вы думаете — о чем? Правильно, о бдительности!
Из его лекции выходило, что Рига — этот прекрасный город, воспетый многими писателями и поэтами — на самом деле является шпионским логовом мирового масштаба. Главная опасность исходит от Рижского морского порта, куда заходят суда из многих (в первую очередь — капиталистических) стран мира. Иностранные моряки с этих судов, страшно сказать, могут беспрепятственно сходить на берег и гулять по Риге. Среди этих моряков есть субъекты, завербованные иностранными разведками. И вот эти шпионы под видом моряков торгового флота шастают по Риге и вынюхивают военные секреты.
С местными женщинами все тоже очень плохо. Многие рижанки фактически являются проститутками и обслуживают иностранных моряков. А шпионы, которые под видом моряков, вербуют их для сбора развединформации. Если вы идете в увольнение на танцы, то десять раз подумайте перед тем, как знакомиться с местной девушкой.
После окончания лекции докладчик поинтересовался, есть ли у слушателей вопросы. Над поляной повисла неловкая тишина. В этот момент я задал какой-то малозначащий вопрос и получил на него такой же ответ. На этом мероприятие закончилось.
Прошло несколько дней. Закончился курс молодого бойца, и мы вернулись на место постоянной дислокации, как это называется на официальном военном языке. Началась учеба, а вместе с учебой началось привыкание к жизни в казарме, ко всему казарменному укладу бытия. Не скажу, что этот процесс был для меня простым и легким. Не вдаваясь в подробности, отмечу только, что мой отец — офицер с фронтовым опытом — мог бы до поступления в училище преподать мне тонкости жизни в казарме.
Все, что было написано до сих пор, можно рассматривать как предисловие. Теперь перейдем к завязке. В один из сентябрьских дней, после обеда меня вызвали в кабинет начальника курса. Он поставил мне задачу — сейчас идешь на проходную Училища. Встанешь лицом к воротам, слева от тебя будет входная дверь в здание, в котором располагается Политотдел. Заходишь в эту дверь, поднимаешься на второй этаж. Слева от тебя будет двустворчатая дверь со стеклянными вставками. Постучишь в эту дверь, и к тебе выйдут. Далее будешь действовать по указанию того человека, который к тебе выйдет. Все понял? Тогда иди.
Автор - Игорь Арбичев
И я пошел. Не скрою, я волновался, так как не понимал, куда и к кому меня послали. Пришел на проходную, зашел в дверь нужного здания и поднялся на второй этаж. Действительно, слева от меня дверь, именно такая, как ее описал начальник курса. Отметил для себя, что над дверью нет никакой таблички. Постоял пару секунд, собрался с духом и постучал в дверь. Сначала дверь приоткрылась, через щель чей-то глаз осмотрел лестничную площадку, убедился, что я один. Затем дверь открылась широко, и мне было сказано, чтобы я быстро зашел.
Когда я зашел в кабинет и увидел этого человека, так сказать, целиком, я его сразу узнал. Это был тот майор, который читал лекцию о бдительности. Как это ни печально было сознавать, это был уполномоченный особого отдела КГБ. Он предложил мне сесть и начал беседу. Разговаривал он доброжелательным, располагающим к себе тоном. Беседа началась издалека, как в том детском стишке: «Как живете, как животик?» Далее беседа перешла к моему коллективу — учебной группе. Особист поинтересовался, как меня приняли в коллективе, удалось ли уже с кем-то подружиться, нравится ли мне учиться. То есть до определенного момента разговор был в рамках обычного разговора за жизнь двух людей, которые знакомятся друг с другом. Задним числом я понимаю, что эта часть разговора была направлена на то, чтобы я расслабился и потерял бдительность. Он своей цели достиг — бдительность я действительно потерял.
Дальше произошел переход к известной песне. Вокруг нас одни враги — нам всем нужна повышенная бдительность. И у вас в коллективе может появиться агент недружественной державы. Ты же комсомолец, а комсомолец — правая рука партии. Ты должен нам помогать бороться с врагами советской власти, согласен? А что еще я мог ответить в такой ситуации? Значит, мы будем сотрудничать. Я буду вызывать тебя с определенной периодичностью. Ты меня будешь информировать об общественно-политической обстановке в вашей учебной группе. Таким образом, мне было сделано предложение, от которого невозможно отказаться.
В заключение был обговорен способ связи. Когда я нужен, майор в личное время (мое) звонит по внутреннему телефону дневальному по курсу и просит передать, что приехал мой дядя и просит меня подойти на КПП. Также мне было указано, что войдя в здание, я должен убедиться в отсутствии посторонних лиц и только потом стучаться в дверь. После того, как мне дали подробные инструкции, меня отпустили.
Вот так я стал осведомителем КГБ. Должен сразу сказать, что подобная «деятельность» с первого дня тяготила меня. И то воспитание, которое я получил в семье, и нравы моей школьной среды четко и однозначно говорили о том, что ябедничать, как называли это в детской среде, или стучать, как это называется во взрослом мире, не хорошо. С другой стороны, выбор меня на роль доносителя независимо от моих моральных качеств был просто неудачным. По своему типу нервной системы я интроверт, тем самым для меня на первом месте было то, что происходит внутри меня. Я никогда не напрашивался, чтобы иметь много друзей, не стремился быть рубаха-парнем, душой компании. Еще один момент, в любой мужской среде, в том числе в воинской, разговоры «по душам» ведутся в курилке. Я же не курил, следовательно этот путь общения был для меня отрезан.
Проходит несколько дней, и после обеда в личное время заходит в спальное помещение дневальный и кричит, что меня ждут на КПП. Сердце екнуло, но ничего не поделаешь — надо идти. Прихожу на КПП, захожу в кабинет. Майор говорит: «Давай, рассказывай». А что рассказывать? Единственное, что пришло на ум, так это рассказать о нашем коротковолновике. В нашей учебной группе был курсант Валерий. Фамилию его я хорошо помню, но называть ее не будем. Он был рижанин, поэтому увольнение он мог проводить дома с родителями. У его отца была любительская коротковолновая радиостанция. Валерий со школьных лет тоже увлекался любительской радиосвязью. И сейчас, когда он был курсантом, у него была возможность будучи в увольнении посидеть часок за радиостанцией. Вот это я и рассказал нашему особисту. По лицу было видно, что он доволен информацией. Далее было задано пару уточняющих вопросов, после чего я был отпущен.
В том юном возрасте я многого не знал о коротковолновой любительской радиосвязи. Но мне это было простительно, а вот то, что особист не понимал, что здесь ему ловить нечего, вызывает сожаление. При СССР существовала всеобъемлющая система контроля радиоэфира. И тем более каждый килогерц любительского диапазона прослушивался круглосуточно. И радиолюбители это прекрасно знали и отдавали себе отчет, что за любое отклонение от существующих правил могут лишиться лицензии на радиостанцию. К тому же надо понимать, что радиолюбительство, это не хобби, а вид спорта со своими жесткими правилами.
Из сегодняшних тридцатилетних вряд ли кто-то имеет представление об этом состязании. Очень коротко и упрощенно рассказываю. Вся территория Земного шара разделена на квадраты. Во время соревнований участник за определенное время должен установить двустороннюю радиосвязь с представителями максимального количества этих квадратов. Во время соревнований нужно не только вести связь, но и заполнять протокол, который после окончания соревнований будет отправлен в свою спортивную федерацию. Пожалуй, единственный «не технический» сигнал, передаваемый азбукой Морзе, это код «73», означающий наилучшие пожелания. Еще одно соображение — в любительском диапазоне одновременно работают сотни и сотни радиолюбителей. Если кто-то из них услышит, что ты ведешь сеанс связи «не по правилам», сказал что-то лишнее, то он обязательно сообщит в федерацию радиосвязи своей страны.
Раз я четко понимал, что порядочные люди доносительством не занимаются, то надо было из этой ситуации как-то выпутываться. Весь вопрос только в том, как. Пойти на прямую конфронтацию и отказаться от «сотрудничества» я не мог. Санкции могли последовать самые разные, вплоть до отчисления из училища. Этот исход помимо моральных издержек влек за собой потерю трех лет жизни: два года пребывания в казарме солдатом и год ожидания следующей возможности поступления в вуз. Практика показывает, что наиболее часто для того, чтобы откосить от каких-либо армейских трудностей или от армии в целом, используется путь «медицинский».
Я не стал изобретать велосипед, и также воспользовался этим путем.
Со следующего вызова на беседу я начал осуществлять свой план. Во-первых, я не поставлял майору никакой «информации», то есть я тихо саботировал наше «сотрудничество». Во-вторых, на каждой встрече я ныл, что я очень плохо себя чувствую, что по ночам мне снятся кошмары, а на лекциях я не могу сосредоточиться и плохо усваиваю материал. А в один удобный момент я ввернул такую фразу, что иногда мне так тошно, что не хочется жить. Раз за разом, на каждой встрече я методично гнул свою линию. И вот свершилось! На очередной встрече особист сказал, что наше сотрудничество заканчивается, и он больше меня вызывать не будет. В заключение он предупредил, что факт нашего сотрудничества нужно хранить в тайне. Ура! Это была победа. Я зажил спокойной жизнью и мог все свои силы тратить на учебу.
Необходимое послесловие. Только сейчас, в свои 72 года, изложив эти воспоминания на бумаге, я понял одну простую вещь. Ведь я был не единственным осведомителем на нашем курсе у товарища майора. Если я вырвался из его сетей, то остались другие исполнители. Почему я тогда в мои 17 лет не подумал о том, что какие-то мои поступки или высказывания могут стать известными училищному особисту? Если бы тогда я постоянно помнил об этом и контролировал свои действия, то в каких-то случаях и придержал бы свой язык.
* * *
Казалось бы история окончена, и на этом можно ставить точку. Но нет. Мой рассказ будет не полным, если я не расскажу о том, что произошло через много лет. Сначала некоторые мои рассуждения. В те годы майор-особист был частью системы, один из «бойцов невидимого фронта». Основной их задачей было возведение железного занавеса, чтобы простой советский человек не узнал, как живет, например, простой французский человек. Ведь он начнет сравнивать, и понятно, в чью сторону будет сравнение. Я хочу рассказать о том, как история жестоко посмеялась над этим «бойцом». Оказывается, общение людей разных стран, представляющих разные национальности, разные религии, разные политические взгляды — это абсолютно нормальное явление.
Действующими лицами в этой истории будут кроме меня, рассказчика, два моих однокурсника — Сергей и Вячеслав. Их уже нет в живых, поэтому я не могу испросить у них разрешение на публикацию этого рассказа. Для начала надо сделать короткое жизнеописание.
Начнем с Сергея. Он учился в одной учебной группе со мной. Формально он не был рижанин, его родители жили на взморье, минут 20 от Риги на электричке. Человек он был одаренный — аудиофил, графика, скульптура, резьба по дереву. Поначалу учеба давалась ему достаточно легко. Но в дальнейшем он несколько раз попадал в ситуации, когда начальник действовал по принципу: «Я начальник — ты дурак!» Сергей был человек гордый, не переносил унижения и постепенно стал приходить к пониманию, что армия, это не его стезя. На втором курсе у него окончательно сформировалось решение, что из армии надо уходить. Для того, чтобы тебя отчислили из училища, существовало теоретически несколько способов, наиболее реальным из них был - завалить сессию. Потом надо было так же завалить все пересдачи экзаменов, которые тебе предоставлялись.
В итоге, Сергей осуществил задуманное и завалил все, что надо было завалить. Его отчислили из училища. Проблема была в том, что по тогдашним законам срок обучения в училище мог быть засчитан за службу по призыву только через два года после отчисления из училища. Итого, Сергей пробыл в армии 4 года — два года курсантом и два года рядовым срочной службы. Возвратившись в родительский дом, Сергей продолжил обучение в Рижском Политехе. Сейчас я уже не помню, удалось ли ему добиться, чтобы в Политехе ему зачли обучение в Училище, или он поступал на первый курс на общих основаниях.
Так или иначе, высшее образование он получил. Карьера его складывалась успешно, к моменту развала СССР он уже был начальником цеха на RAF, если переводить это сокращение дословно — Рижская Автобусная Фабрика. Здесь мы прервемся в жизнеописании Сергея и перейдем к другому участнику событий.
Вячеслав отучился в училище без замечаний, как человек твердо идущий к поставленной цели. Обучение в училище он совмещал с занятием парашютным спортом в Рижском авиационно-спортивном клубе. По окончании обучения попросился на летную работу, хотя у нас было инженерное училище. Летал 6 лет бортинженером, затем поступил в адъюнктуру Академии имени Гагарина. Успешно защитился, получил степень кандидата военных наук. В дальнейшем работал в закрытом институте МО, дослужился до полковника, ведущего научного сотрудника. После увольнения из Российской армии Вячеслав практически до самой смерти работал в… Поймите меня правильно, не хочется называть эту организацию. Скажем так, работал в одной организации, охраняющей государственные интересы.
Вячеслав регулярно, несколько раз в год посещал Ригу, где встречался со своими друзьями, в том числе и с Сергеем.
На этом подготовительную информацию будем считать достаточной и перейдем к описанию самих событий. После распада СССР и восстановления независимости Балтийских государств многие предприятия не выжили в рыночных условиях и обанкротились. Людям, которые на них работали, пришлось начинать свою жизнь с нуля. Такая же судьба постигла и самого Сергея, и его родственников, в том числе сестру Наталью. Во время обучения в училище я бывал дома у родителей Сергея, поэтому был знаком с его сестрой.
Так вот, в эти трудные времена Наталья основала фирму по торговле офисной мебелью. Ей удалось не только выстоять в лихие 90-е, но и постепенно расширить бизнес. Начинала она с одного магазина в Риге, а со временем открыла три магазина в разных городах Латвии. Позднее она открыла еще один магазин — в Исландии. Когда я об этом узнал, был сильно удивлен. Почему именно Исландия, ведь в Европе много самых разных стран. Хотя предположение есть — в Исландии по климатическим условиям нет лесов, которые могли бы давать деловую древесину. Поэтому мебель, изготовленную из древесины, приходится импортировать.
Однажды, вернувшись из Риги, Вячеслав рассказывает следующую историю. После того, как этот мебельный магазин проработал некоторое время и заработал репутацию, к ним обратились интенданты с расположенной неподалеку от Рейкьявика американской военной базы. Оказывается, военным тоже нужны столы и стулья, а везти их самолетом из США весьма накладно. В поисках возможности приобретения мебели на месте американские военные и вышли на магазин, которым владела Наталья. В процессе этого сотрудничества Наталья познакомилась с одним полковником с этой базы. Это знакомство со временем переросло в более тесные отношения, а те, в свою очередь, закончились свадьбой. Так возникла интернациональная семья.
На следующий год так совпало, что один герой нашего рассказа — Вячеслав приехал в Ригу из России, а Наталья со своим мужем приехала на родину, в Ригу. И вот представьте себе, в одной теплой компании попивают вкусное рижское пиво и душевно общаются полковник US AF и отставной полковник ВКС России. Я думаю, что в этот момент бывший особист Рижского училища в гробу перевернулся. Я понимаю, что это высокопарная фраза, но ведь действительно — вот так рухнул железный занавес.
