В авиационном полку в мою бытность ещё техником группы был у нас механик - прапорщик Шахмаданов. 150 ростом, фуражка на огромных хрящеватых ушах. В глазах - одна, но пламенная страсть "ПОШМЕКЕРИТЬ" (этот термин в авиации использовался для любого использования служебного времени в личных целях). Начальник группы - Серёга Грущенко (Груня), внушительных размеров толстяк с выпуклыми влажными чёрными глазами французского бульдога, большой любитель простых развлечений а-ля выпить+пожрать+поржать ("Порево и жорево - это очень здорево"). Чемоданов был его излюбленной мишенью в минуты душевных томлений, особенно если ещё и было за что...
- Серёга, да я в зоне был, на 39-м борту, просто отошёл за обваловку...
- Какой я тебе наХ Серёга...
- Товарищ ст. лейтенант...
- Утухни, мичман, тебя в городке видели на складе...
- Это утром я отъехал, мамке картошки привёз...
- Утухни, я сказал, тебя там перед обедом видели. Я ттте опять ключ треугольный на грудь повешу (до своей головокружительной военной карьеры Чемоданов прозябал в ж/д проводниках), будешь опять сортиры открывать/закрывать...
Ну и всё в таком же духе по нарастающей. И вот в тот самый момент, когда Чемоданов был низведён уже на уровень плинтуса, раздавлен, растоптан, сметён, Груня вдруг клал Чемоданову руку на плечо ("Бить будете, папаша?") и доверительно говорил фразу, ради которой всё это шоу и устраивалось - "Не обижайся, Николаич...Просто есть такая профессия - Родину защищать..."
