Боевые стрельбы, но без боевых головок, у нас проходили в казахских степях. Условия быта были ужасные. Жили в землянках, правда, более или менее оборудованных. В баню нас возили в ближайшей посёлок. Зимой машины не проходили по снегу, тогда снаряжался тягач, который цеплял две-три машины, и так возили, нас в баню. Подвозили к бане, а забирали у ресторана. Однажды многие перепились в этом ресторане и когда садились в машины, то двое поспорили между собой, кто же будет сидеть в кабине. Один из них, не помню, кто это был, ударил Саню Мурахтанова в нос, крикнул на тягач, чтобы начинали движение. Тягач тронулся и потащил за собой машины. Саня еле успел залезть в КУНГ. В КУНГе темно и сиденья стоят по периметру. Саня сидел в темноте, щупал свой разбитый нос, и вдруг, как даст рядом сидящему кулаком. Сам же пригнулся. Рядом сидящий, разъярённый, даёт тут же сдачи, но уже не Сане, а сидящему дальше. Тот в свою очередь бьёт еще кого-то в этой кромешной темноте. И пошла в темноте драка. Сидящий в кабине решил узнать, что там за шум, доарался до тягача, тот остановился, он побежал смотреть, что в КУНГе за шум. Только открыл дверь, а ему кто-то сапогом по морде. Он крикнул на тягач:
- Пошел!
И так, с этой дракой, периодически затухающей и разгорающейся снова, доехали до места.
Утром на построении командир пришел в ужас. У всех, кроме Никольского, рожи были биты. Все получили взыскание, кроме Никольского. Потом спросили у него, как в этой потасовке он уцелел.
- А я, как только понял, что идет драка, залез на скамейку, поднял ногу и лягался ей.
Поэтому у меня только ноги болят.
